Неприступные стены - Страница 2

Но Оливия и слышать не хотела о том, чтобы продавать дом. Землю — пускай, раз нет другого выхода. Но только не дом. Она не мыслила жизни в другом месте, где нет этих поросших мхом каменных стен, этих потемневших от времени гладких дубовых панелей, этих огромных каминов с чугунными решетками.

Улыбаясь, Оливия принялась кормить с ложечки Джонни. Когда он наелся и принялся шалить, девушка поставила в столовой переносной манеж, поместила туда малыша, а сама принялась накрывать на стол. Расстелила лучшую скатерть тончайшего льна, поставила фарфоровые тарелки, разложила вычищенное до блеска серебро. Расставила старинные подсвечники и вазы с цветами. Придирчиво осмотрела на свет хрустальные бокалы. И, хотя Блэки ни за что не поставила бы в буфет посуду, не протертую до идеального блеска, еще раз протерла бокалы. Вот теперь все в порядке. Оливия взглянула на часы. Джонни уже пора спать. Она забрала брата из манежа, и он доверчиво и сонно прильнул пухлой щечкой к ее шее. Ласково улыбаясь и что-то приговаривая, Оливия понесла его в детскую. Уже ступив ногой на лестницу, девушка обернулась на внезапный шум. Входная дверь распахнулась, и в холл впорхнула Виржиния, а вслед за ней вошли отец, элегантная женщина и темноволосый мужчина. В первую минуту он показался ей великаном.

Оливия в недоумении застыла.

— А вот и мои наследники! — с улыбкой провозгласил отец. — Познакомьтесь: моя дочь Оливия. А это маленький Джонни.

Оливия натянуто улыбнулась. Гости приехали раньше. Ни много, ни мало, на целых два часа!

Мадонна с младенцем. Вот как она выглядела. Еще пять минут назад он с изумлением спрашивал себя, какого черта он едет с этими людьми в какое-то древнее поместье. А еще два дня назад они с Лулу занимались сексом с таким жаром, что стены дрожали. В обычные дни Лулу называла себя Луизой Адамс, носила серый костюм, пучок и очки, и работала в респектабельной адвокатской конторе. Но в те дни, когда он приезжал в Нью-Йорк, она превращалась в настоящую тигрицу. Впрочем, даже в пылу страсти она никогда не забывала, на что может рассчитывать. Идеальная любовница для деловых поездок.

Вот из-за Лулу он и оказался здесь. Еще в прошлую поездку в Нью-Йорк он, как обычно, ночевал у Лулу. И вот, уже вызвав себе такси, он от нечего делать, перелистывал старые журналы, которых у любовницы было полно. Она очень интересовалась светской жизнью.

Взгляд его остановился на красочной фотографии, изображавшей шикарную свадьбу. Некая Виржиния Фризи сочетается браком с английским аристократом, Джереми Ковердейлом.

Он расхохотался. Лет семь назад он знавал эту самую Виржинию. Не в библейском смысле, правда. Но и то лишь потому, что ему было некогда крутить романы. Она же была не прочь. Несмотря на то, что в то время в ее любовниках числился довольно состоятельный арабский бизнесмен, его тогдашний деловой партнер. Вместе они провели несколько дней на яхте у берегов Греции. Что сказать? На таких не женятся.

И вот, оказывается, он ошибся. Виржинии удалось окрутить пожилого респектабельного джентльмена. Хитрая штучка, нечего сказать.

Да Бог с ней, с Виржинией. А это кто на фотографии? Среди подружек невесты стояла настоящая богиня. Достопочтенная Оливия Ковердейл. Взрослая дочка жениха, судя по всему. К такой не подступишься. Высокая тонкая блондинка с гордой осанкой. Олицетворение непорочности и чистоты, словно небесный ангел или фея из сна. Молочно-белая кожа, прозрачные светло-серые глаза, красиво очерченные губы. Но ничего кукольного в прекрасном облике с правильными чертами...

Пару недель назад он столкнулся с Виржинией и ее мужем на каком-то благотворительном балу, которых он посещал бессчетное количество. Реклама, связи и хорошенькие скучающие дамы — где можно все это найти одновременно? На таких вот балах. Теперь-то он понимал, что напрасно не последовал совету своего консультанта. Тереза знает, что чего стоит. У нее и жизненный опыт, и необыкновенное деловое чутье. Под стать ему. И Тереза категорически не советовала ему связываться с покупкой земли. Даже с перспективой устроить на участке фешенебельный загородный клуб. Вот если бы можно было прикупить и дом — старый чудесный тюдоровский особняк — тогда другое дело. Но отдавать такое чудо под гостиницу — просто святотатство. Это настоящий шедевр, а он ценил красоту в любых проявлениях. Разбогатев, он принялся скупать все красивое — картины, всякие редкости. Его дом в Испании — настоящая сокровищница.

Подумать только! И это несмотря на то, что вырос он в порту Малаги, и бабкой его была портовая шлюха-цыганка, а юная мать не замедлила пойти по ее стопам. А папашей был гуляка-матрос с торгового судна. В честь этого смуглого красавчика его и назвали Марчелло. Только он давно переименовал себя в Марко.

Жизнь его изрядно потрепала. Осталось ли что-то, чего он не попробовал? Но, имея светлый ум и ловко подвешенный язык, он никогда не переступал черту закона. Довольно быстро Марко сообразил, что трущобы — недостаточные университеты. И принялся за учебу. Учился урывками, но впитывал знания, словно губка. Итог — университетский диплом с отличием по экономике. И понимание того, что трущобы и высшие эшелоны международного бизнеса живут по одним и тем же законам. И там, и там выигрывает сильный. Но и там, и там существуют законы, через которые переступать нельзя.

И вот ему тридцать четыре года. Он обладает таким состоянием, от которого у многих закружилась бы голова. У него феноменальное чутье на малейшие колебания фондового рынка, а деньги он вкладывает в надежную недвижимость по всему миру.